Крушение СССР резко усилило влияние западных стран, в особенности США, на рос-сийскую экономическую политику. В этих условиях эффективные реформы естественно было бы начать с превращения государственных предприятий в полноценные рыночные субъекты. По мере проведения справедливой приватизации государство могло бы предоставлять собст-венникам необходимые для рыночного существования полномочия, в том числе и право фор-мировать цены. В этом случае не было бы резкого роста цен и галопирующей инфляции, не-виданного обнищания населения. Логика экономических реформ в пост-тоталитарном государстве была продемонстрирована отцом экономического чуда в ФРГ Людвигом Эрхардом: вначале демонополизация экономики, затем приватизация. И только по мере формирования в ФРГ рыночного сектора экономики и становления полноценных рыночных субъектов государство постепенно отменяло контроль над ценами. В частности, либерализация цен на энергоносители была проведена только к началу шестидесятых годов. Но так как в планы режима не входило создание эффективной экономики и повышение бла-госостояния граждан, в России сделано было всё иначе.
Уход от коммунизма мог быть более кровавым, а мог быть и более конструктивным. Объективная историческая потребность продавилась в августе девяносто первого через наличные субъективные факторы, главным из которых было состояние элит, которые были детищами коммунистических десятилетий террора и лжи. Перефразируя «гения всех времён и народов»: а где мы вам возьмём другую элиту?! Конечно же, как всегда в истории плодами народного порыва воспользовались наиболее шустрые и циничные из правящих групп, – а где в революциях было иначе!? У нас всё усугубляется тем, что дети, внуки и наследники унаследовали большевистскую ограниченность и радикализм сознания, апломб непрофессионализма… Новым был прорыв шкурных интересов правящего слоя, ранее сдерживаемых коммунистической идеологией.
«Либерализация цен» по Гайдару не имела к подлинной либерализации экономики никакого отношения. Отмена контроля государства над ценами в условиях монополистической полугосударственной-получастной экономики, когда в стране не сформировались субъекты рыночных отношений, могла привести только к невиданному взвинчиванию цен монополиями, разрушению экономического уклада, (вырвать ядерные клыки у коммунистического монстра), разорению большинства граждан страны, что лишало их всех возможностей участвовать в экономических реформах (одна из основных целей «реформаторов» – допустить к разделу государственной собственности только «своих»), резко ускорило расхищение государственного капитала новым правящим слоем. Приватизация по Чубайсу оказалась распределением государственной собственности номенклатурой, представители которой по своему происхождению и профессиональным навыкам не были способны стать эффективными собственниками. Получил невиданные возможности для обогащения теневой и криминальный капитал. Это не могло не привести к длительному периоду перераспределения собственности, в ходе которого значительная часть производительных сил оказалась рассеянной и парализованной. От «народной» приватизации была отторгнута большая часть общества.
Криминально-воровскую сущность «народной приватизации» признал её автор Чубайс: «Мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они её и получили. Именно это предотвратило кровь. Потому что если мы попытались бы не отдать им эту собственность, то они бы её всё равно взяли. Только они бы её взяли вообще без каких-либо легитимных процедур. А так они её взяли с легитимными процедурами. И это, как это ни смешно, придало некоторую политическую стабильность конструкции». Плюс приближённые: комсомольский молодняк – распорядители финансов, – будущие олигархи. Из подобных субъектов известными легитимными процедурами формировался правящий слой номенклатурного капитализма начала девяностых, олигархического капитализма конца девяностых. Такая вот стабильная конструкция, от которой Россию трясёт до сих пор.
Что приобрела Россия за десятилетие радикальных экономических реформ? «Форсированная приватизация дала российскому бюджету меньше 9 млрд. долларов (это в 12 раз /!/ меньше, чем от своей приватизации получила Боливия: больше 90 млрд. долларов). Появление узкого слоя «олигархов». Обвальное падение уровня жизни миллионов россиян. Среднемесячную зарплату, равную 183 долларам США (при этом зарплата 10% работающих по найму россиян составляет 20 долларов в месяц). Падение доли оплаты труда в валовом внутреннем продукте в 2,4 раза. Теневую экономику, адекватную 25% официальной. Колоссальные межотраслевые диспропорции в зарплате (от 22 275 рублей в газовой промышленности, что в десять раз выше прожиточного минимума, до 2042 рублей в сельском хозяйстве, что почти на 200 рублей меньше прожиточного минимума). 3,5 миллиона бомжей. 1,2 миллиона уличных проституток, 5 миллионов беспризорников (больше, чем в послевоенный 1947 год). Утрату целых научных направлений в оборонной промышленности, физике, химии, биологии, археологии, истории. Угрозу депопуляции. Коррупцию, превратившуюся в серьёзную угрозу национальной безопасности» (В.Н. Руденкин).
Результаты подобных «реформ» оказались бедственными. Были разрушены отечественное производство, наука, прекратилось развитие высоких технологий и воспроизводство квалифицированных кадров. Треть научных кадров – наиболее дееспособных – работает за границей. Значительная часть наиболее ценных научных разработок продана на Запад за бесценок. Всё это подрывает обороноспособность России. Россия стала источником сотен миллиардов долларов прямых и косвенных инвестиций в экономику западных стран – за счёт бегства капитала, а также невыгодного перераспределения сырьевых, человеческих ресурсов и научных разработок. Невиданное обогащение малочисленной группы не могло не привести к обнищанию большинства населения страны. Подобные «реформы» отводят России роль страны, производящей сырье и энергию, накапливающей вредные отходы, страны с бедствующим и деградирующим населением. В результате впервые после Великой Отечественной войны в России начался процесс сокращения населения – примерно миллион в год.
Что подвинуло Ельцина и его окружение на действия, несущие стране и народу новые бедствия? Основные психологические установки и профессиональные навыки Ельцина сформировались карьерой партаппаратчика. Назначение и деятельность партийного номенклатурщика мало связаны с жизненными нуждами подведомственной территории или организации, его карьера определяется законами функционирования партийно-бюрократической машины. Борьба за политическое выживание в номенклатуре культивировала раболепие перед вышестоящими, жёсткость и грубость по отношению к нижестоящим, перманентные интриги, декларирование идеологических догм при идейной беспринципности (что позволяло быстро менять позиции по мере изменения генеральной линии партии), стремление примкнуть к господствующему клану, серость и безликость (чтобы не раздражать идеологический контроль), руководство по циркулярам сверху. Этими качествами в избытке обладал Ельцин, который, будучи высокопоставленным партийным функционером, верой и правдой служил коммунистическому режиму, в частности, с энтузи-азмом рушил храмы в Свердловской области и приказал уничтожить дом Ипатьевых, в кото-ром была расстреляна семья императора Николая II. На Пленуме ЦК КПСС в 1988 году в ответ на обвинения со стороны высшего партийного руководства Ельцин признал их и пока-ялся. Опальный номенклатурщик, проявивший раболепие и беспринципность, вызвал жа-лость у столичной интеллигенции и был наделён ореолом мученика. Помимо этого он проявил безудержную жажду власти и способность к аппаратной интриге (менее всего в партийных кабинетах обучали политике как искусству управления государством).
Полная беспринципность проявилась в поспешной смене лозунгов. Все «демократы» сохраняли партбилеты до тех пор, пока это было выгодно. Демократический жаргон был ус-воен с такой же лёгкостью, с какой совсем недавно использовалась коммунистическая риторика. Сознание же и политические инстинкты остались большевистскими: до основания всё разрушить, чтобы строить очередную утопию, кто не с нами, тот против нас… На этом Ельцин обошёл своего основного конкурента – более нравственного Горбачёва, который не решался явно игнорировать действующие законы и манипулировать Конституцией. Ельцин побеждал политических оппонентов, нанося неожиданные удары, вербуя противников, попирая нравственные и правовые нормы, проявляя мелочную мстительность. Но каждая его победа – это очередной удар, разрушающий Россию.
После развала СССР команда Ельцина приступила к созданию социальной и политической базы нового режима. Из возможных вариантов экономической реформы был выбран тот, который наиболее способствовал формированию класса избранных – верной опоры режима. Новая правящая номенклатура сложилась из альянса «бывших» – партийно-комсомольского актива и новоявленных «демократов». Губернаторы и «представители» всех рангов начали создавать коммерческие структуры, получающие через них же льготные усло-вия, «отписывать» на родственников и близких земли и недвижимость. В слой избранных по-падают и те коммерческие структуры, которые принимают условия коррумпированной связи с новой номенклатурой. В так называемом рынке серьёзный первоначальный капитал можно было получить только через централизованно-бюрократические связи: партийные или комсо-мольские деньги, льготные кредиты, лицензии на распродажу природных ресурсов, распре-деление западных кредитов, допущение к приватизации предприятий, недвижимости...
Режим не ведёт борьбы с организованной преступностью, чем создаёт для криминального капитала невиданно благоприятные условия. Львиную долю прибыли скры-вают и коммерческие торговые структуры. Ещё одна группа, входящая в слой избранных, – представители зарубежного авантюристического капитала. Для инвестиций солидного капи-тала в производство условий не создаётся. Экономика искусственно задерживается на этапе торгового и финансового капитала, когда самоубийственны всякие инвестиции в производст-во. Зона сверхприбылей – это торговые и финансовые спекуляции, особенно выгодные при зарубежном участии.
Таким образом, логика и направленность экономических «реформ» диктовались шкур-ными интересами правящего слоя. Избранные стремятся к тому, чтобы принятые меры были быстрыми и необратимыми. Псевдолиберальной риторикой прикрывается деятельность по грандиозному расхищению национального достояния узкой группой за счёт невиданного по темпам и масштабам обнищания большинства. Припавшие к этой кормушке будут защищать режим всеми силами. Таким образом, слой избранных объединен стремлением к безудержному обогащению и бесконтрольной власти.
В приближенные допущена предварительно обездоленная интеллигенция – за пропа-гандистское оправдание режима. Журналистский корпус – за раболепную службу – на сытых хлебах. Но часть гуманитарной «элиты» продалась за право показывать кукиш не в кармане, а на глазах у всех, за «свободомыслие на темы секса и прочей неполитической мишуры» (фраза из газеты того времени). Многие – за свободу рук в лавочном бизнесе: сдаче в аренду площадей музеев, театров, библиотек, приобщении к всеобщей торгашеской одержимости. Режим стремится привлечь на свою сторону молодежь – культивированием безответственного образа жизни. По признаку верности фильтруется руководство силовых структур.
В результате необольшевистские реформаторы принудили народ ненавидеть слова «демократия» и «либерализм», ибо социально обездоленные и национально униженные неизбежно отбрасываются в мировоззренческие крайности, противоположные лозунгам обмана. Поэтому «отцы» шовинизма и экстремизма – Ельцин, Гайдар, Чубайс…
Виктор Акючиц, член Политсовета партии "РОДИНА", философ
