"Все решает элита страны, а не ее демос, и в значительной мере ее возрождение зависит от неизвестных нам законов появления больших личностей", — утверждал великий русский ученый- естествоиспытатель, политик и один из разработчиков философии русского космизма Владимир Вернадский. И надо признать – он был прав: состояние страны зависит от качества ее элиты. Динамичная, смелая, решительная элита, ставя перед страной амбициозные задачи, толкает ее вперед, заряжает народ свежей и духоподъемной идеологией. А если элита думает лишь о собственном комфорте, тратя свою энергию на приобретение зарубежной недвижимости и попадание в списки Forbes, то страна начинает деградировать – наступает период декаданса.
Владимир Путин остановил процесс распада нашей великой державы. Ради этой благой цели он ее слегка "подморозил". Он сохранил Россию, и в этом – его большая заслуга.
Однако заморозка была вынужденной и временной мерой. Если Россию подмораживать и дальше, то она окончательно потеряет всякий динамизм, что обернется новой эпохой застоя. Чем закончилась предыдущая эпоха застоя, еще многие помнят. Однако, если Россию разморозить, оживут бактерии гниения и распада. И речь не о записных либералах. С этими все ясно. Под видом борьбы за демократию, они добиваются того, чтобы Россия вновь попала под внешнее управление, как в 90-е годы ХХ века. Бактерии гниения и распада — это многочисленные представители нынешней элиты. Это те, кого философ Александр Дугин назвал "шестой колонной". По сути, они, имея на Западе недвижимость, активы, банковские счета, такие же агенты Запада, как и явные либералы. Их дети учатся в западных университетах, работают в западных фирмах или просто прожигают на Западе жизнь. Россия для них – дойная корова.
Скрытые враги опаснее явных. Когда западные санкции дали нашей стране шанс возродить собственное производство, "шестая колонна", произнося патриотические заклинания, украшая себя георгиевскими ленточками, свела все к имитации импортозамещения. Либеральные вирусы внутри элиты намерены и дальше сосать из нашей страны её ресурсы. Это – паразиты.
Ситуация непростая: дальнейшая заморозка грозит застоем, а размораживание приведет к активизации бактерий распада. Но не надо бояться. Ничего не бывает вечным. Стабильность обязательно переходит в потрясения. Зона комфорта рано или поздно сменяется зоной турбулентности. Это закон истории. Просто нужно успеть пристегнуть ремни и взять в руки штурвал. Чтобы не остаться у разбитого корыта, как в 1991-м, тем, кто хочет, чтобы Россия не только сохранила свою независимость, но и наращивала свою мощь, пора создать свою сеть, которая, вырабатывая новые смыслы и идеи, обнаруживая себя то в одном, то в другом реальном деле, будет противодействовать паразитам, не давая им завершить их пагубное дело. По сути, сеть эта станет прообразом новой национальной элиты России.
И процесс формирования новой элиты должен запустить Санкт-Петербург. И вовсе не потому, что это — "культурная столица России". В той же Москве банальной, профанической культуры (театры, музеи, концерты и прочее) не меньше, а то и больше, чем в Петербурге. Дело в истории города и его предназначении: Санкт-Петербург появился благодаря желанию Петра I окружить себя новой элитой. Он уехал из боярской, заскорузлой, пропахшей прошлым Москвы на продуваемые морским ветром невские берега. Великий Пётр не хотел зависеть от старого боярства, и чтобы избавить обновляющееся государство от его влияния, построил новый столичный город – Санкт-Петербург. В Петербурге росла новая элита России – имперская.
Появление новой столицы – это всегда ответ на потребность в новой элите. Если бы Петр просто хотел закрепиться на берегах Балтийского моря, он ограничился бы постройкой крепостей в устье Невы. Но для него было важно обозначить новый вектор развития страны, избавить ее от старого влияния. Как когда-то вещий Олег, дабы не зависеть новгородской торговой олигархии, которая призвала Рюрика на княжение, пошел походом на Киев и сделал его "матерью городов русских", так и Петр отказался от шапки Мономаха ради короны Российской империи.
Символом имперского величия России стала Арка Главного штаба с "Колесницей Славы", в которой богиня Ника держит огромный имперский скипетр с двуглавым орлом. Арка эта — как бы устье Дворцовой площади, посреди которой высится Александровская колонна, установленная в память о победе над правителем Европы – Наполеоном. Во времена Александра I и Николая I, Дворцовая площадь была не только главной площадью Российской империи, но и всей Европы. В те годы Европой управляли из Санкт-Петербурга!
Большевики, придя к власти, тоже понимали, что им не обойтись без новой элиты. Аристократический, офицерский и чиновный Петроград не мог стать ее точкой сборки. И они лишили Петербург столичного статуса. Им важно было порвать со всем, что связывало новое рабочее государство с Российской империей. И в этом весь смысл возвращения столичности Москве. Третий Рим стал столицей Третьего Интернационала.
В современной Москве слишком силен дух торгашества. Московская жизнь не сколько динамична, сколько суетлива. Она – отражение той элиты, которая управляет Россией сегодня. Той элиты, которой не доступны далёкие перспективы. Той элиты, которая суетится лишь ради собственного комфорта. В Москве никогда не рождалась и не родится элита имперская.
На самом деле не только элита, но и люди в целом разделяются на две категории. На два класса. На тех, кто живет идеей служения, и тех, кто живет идеей потребления. Нынешняя элита подчинена идее потребления. Все успехи и неудачи она связывает с потребительскими категориями.
Санкт-Петербург родился как воплощение идее служения. Как город чиновников, офицеров, рабочих. Все они служили новой для России имперской идее. И Россия из княжества-царства превратилась в империю от океана до океана. Именно поэтому одним из главных пунктов повестки сети новой элиты должен стать перенос политической столицы из Москвы в Петербург. Пусть в Москве остаются ведомства, которые отвечают за потребление. В Петербурге обоснуются те, кто рады служить.
