Ресурсов на поддержание старой привычной ситуации больше не существует. Пришло время менять правила игры. В России грядут радикальные изменения в управленческой элите. Это не совсем заговор, это противостояние. Об этом в эфире радиостанции "Говорит Москва" рассказал экономист, председатель Совета партии "РОДИНА" по экономике и бизнесу Михаил Хазин:
- Я ни в коем случае не настаиваю на том, что у нас в политической верхушке началась схватка. Но то, что нам был показан публичный кейс – это факт.
Если вы почитаете такой специфический источник, как анонимные телеграмм-каналы, то увидите, что эта тема обсуждается уже давно. Даже некоторые политологи начали по этому поводу высказываться: в духе "раскрыт антипутинский заговор" и так далее.
Знаете, слово "заговор" очень многозначное. И, теоретически, любые два человека, которые обсуждают на кухне за бутылкой водки, что они недовольны деятельностью кого-либо – уже могут считаться заговорщиками.
А можно считать заговорщиками высокопоставленных чиновников, которые уже перешли в состояние государственного переворота.
Все зависит от трактовки. Поэтому, считаю, не совсем корректно использовать слово "заговор".
Но вопрос остается: вот эта вот поляризация сил.
Если вы посмотрите новый "Бесогон", то видно, что Никита Сергеевич сильно раздражен на многих.
Все это напоминает достаточно острую конфронтацию. А самое главное, происходит и некая консолидация.
Гусев, Познер, Греф, Набиуллина, Силуанов… Все они выступают на одной стороне. А некоторая группа, к которой удивительным образом относятся и Михалков с Патрушевым – на другой. Кто-то может сказать, что эти люди – друзья Путина.
Но вы меня простите, конечно, но ведь Набиуллина и Силуанов - это вернейшие помощники Путина уже на протяжении многих лет. По этой причине здесь все чуть более сложно.
В целом у меня есть глубокое убеждение в том, что на самом деле говорить о заговоре не приходится - в том смысле, что кто-то этот заговор организовал.
Скорее, речь идет вот о чем. В мире и, в частности, в нашей стране, происходят радикальные экономические изменения. Они очень сильно влияют на нашу жизнь. И, соответственно, людям это не нравится.
Если вы посмотрите на США, американцы в минувший понедельник уже продемонстрировали свое отношение. Они, как дети, более склонны высказывать свою позицию публично. Как только появилась информация, точнее, намек на то, что есть вакцина против коронавируса – индекс Доу-Джонса сразу подскочил на 1000 пунктов. Это очень много. И это свидетельствует о том, что люди жаждут, люди категорически хотят, чтобы все вернулось назад. В то счастье, которое было в 2019 году.
И я не склонен думать, что наши люди в этом смысле отличаются от американцев.
Была внешняя самодавлеющая сила, которая определяла правила игры. И вдруг неожиданно ситуация стала меняться. Причем она стала меняться не в том смысле, что появилась возможность изменить правила игры, а в том, что экономические обстоятельства стали меняться так, что их невозможно НЕ изменить.
То есть, иными словами, та сила - Трамп назвал ее транснациональными финансистами – в общем, эти транснациональные банкиры, они перестали иметь возможность поддерживать эту систему теми механизмами, которые они контролировали. В основном – через эмиссию доллара.
Больше это не работает. Причем, достаточно давно, еще с 2008 года. Но тогда ещё были какие-то ресурсы. По сусекам поскребли, по амбарам помели. Тянули, тянули, тянули и вот сегодня столкнулись с ситуацией, когда ресурсов на поддержание старой системы больше не нет. Это означает, что пришло время менять правила.
Именно по этой причине те люди, которые тонко чувствуют ситуацию – как Никита Сергеевич Михалков, либо те люди, которые понимают что-то, как Николай Платонович Патрушев, - начинают смотреть, как эту линию, которая по каким-то причинам им не нравится, можно сдвинуть.
И это стало возможным. Те, у кого есть ресурсы изменить эту границу, начинают её менять.
Грубо говоря, каждый сейчас делает, что может.
Это не означает, что изменить что-то хотят все. Наоборот: есть довольно много сил, которые ничего менять не хотят. И поскольку они чувствуют, что ситуация меняется и что противоположная сторона начала что-то делать, они и начинают сопротивляться. И происходит естественная спонтанная консолидация.
Например, есть люди, которые выступают все вместе против Михалкова, критикуют Патрушева – вы почитайте, что по этой теме пишут в том же фейсбуке.
И этих людей объединяет не столько какая-то сила внешняя, сколько искреннее убеждение в том, что нужно что-то срочно предпринимать, а иначе те, другие, таки реально изменят правила игры.
И, соответственно, это означает, что ситуация, в которой с 15 рублей, выделяемых на врачей, 14 можно было положить себе в карман, как это было до вмешательства Путина, будет разрушаться.
Обращаю ваше внимание: никто не заставлял Путина показывать эту ситуацию всем. Тем не менее, он её показал и продемонстрировал, сколько денег кладется в карман.
И это говорит о том, что Путин, скорее, на той стороне, которая хочет ситуацию изменить, чем на стороне тех, кто хочет её сохранить.
При этом отмечу: если бы Путин попытался сделать то же самое пять лет назад, то ничем бы хорошим это не кончилось. Ни лично для него самого, ни для страны в целом.
Тогда время еще не пришло. А вот сейчас пришло. И понимание того, что можно и что нельзя в конкретный момент - это очень важная черта любого политического деятеля.
Но что же все это означает? Будет меняться сразу несколько вещей.
Не только правила экономические. Будет меняться и политическая среда. Иными словами, будет происходить существенное изменение элиты.
Противостояние, которое сейчас вылезло на поверхность, начинает проявляться ровно потому, что очень усилилось.
Становится понятно: либо те, либо другие. Невозможно иначе.
И если предположить, что выигрывают те силы, которые хотят изменить ситуацию и, соответственно, усилить позицию России и во внешнем мире, и в возможностях регулировать собственную финансово-экономическую политику, то это будет означать, что произойдут принципиальные, радикальные изменения в управленческой элите.
А это, в свою очередь, означает, что появится колоссальное количество лифтов вертикальной мобильности. И не нужно считать, что эти места займут обязательно «родственники».
Тех, кто в реальности открыто играли на антилиберальной стороне - их не так много, как немного и родственников у них. Мест будет сильно больше.
Вряд ли тот же Михалков будет пихать своих детей и внуков в замминистры и министры, у него иной профиль. И такая же картина у многих других.
То есть, понимаете, я бы сказал, что тема подготовки к этим изменениям становится сегодня все более и более актуальной.
