Фёдор Бирюков о "Солнечном ударе" Никиты Михалкова

К фильмам Никиты Михалкова давно уже принято относиться предвзято. Кто-то заведомо не согласен с режиссёром, кто-то так же слепо готов выражать полный восторг. В принципе, это удел любого классика, у которого есть и поклонники, и злопыхатели. А Михалков, как ни крути, живой классик отечественного кино. Мастер экрана, - и прошлого нашего, советского, и современного российского. 

Я отправился на просмотр нового фильма "Солнечный удар", сам себе прикинувшись полным профаном и новичком. Постарался избавиться на эти три часа экранного времени от личных предпочтений. И даже политические принципы задвинул подальше в спецхраны мозга. Я постарался максимально непредвзято взглянуть на картину, временами анализируя увиденное лишь с помощью достоверных исторических данных. Но, признаюсь, у меня не очень-то получилось. Потому что с первых минут я сначала инстинктивно ощутил, а потом и понял: фильм мне нравится, фильм хороший. И так и смотрел до финальных титров - с удовольствием, позабыв про остатки объективности. Что делать, такова волшебная сила искусства.

Но всё же попытаюсь выступить в роли критика. Во-первых, что касается литературной основы. Ивана Алексеевича Бунина я в созданной Никитой Сергеевичем Михалковым кинореальности не почувствовал. Бунинская ткань реальности грубее, жёстче, мрачнее. Сказывается колоссальная дистанция и в жизненном опыте, и в темпераментах, и в характерах авторов - писателя и кинорежиссёра. Михалковская картина слишком светлая для Бунина. Даже сцены "окаянных дней" в красноармейском лагере для "белых" сняты с большей человечностью и теплотой, нежели сам Бунин описывал самый безобидный советский быт. 

Половина фильма - воспоминания главного героя, офицера в исполнении молодого латвийского актёра Мартиньша Калиты (изящная антитеза "латышским стрелкам" Революции) - посвящена легкомысленному эротическому приключению во время речного круиза. Там - много солнца, музыки, даже дешёвых балаганных фокусов. Много смеха, эмоций, страсти, алкоголя. Интересный режиссёрский ход - постельная сцена в исполнении железных пароходных механизмов, - абсолютно порнографическая и целомудренная одновременно. Завораживают потрясающие по красоте панорамы среднерусской природы. Этот имперский чистый воздух передаётся каждому зрителю, им дышишь и живёшь, забывая, что сидишь на самом деле в тёмном зале современного кинотеатра. Старая Россия показана с любовью, но без "разлюли-малиновых" соплей. Россия на экране - спокойная, кипучая, изобильная, бедная, честная, жуликоватая - разная. Сам Михалков появляется на экране лишь считанные секунды - в виде образа на фото. Дородный отец семейства, ладным барином взирающий на жизнь. Рядом - его дети и молодая жена, на одну ночь уступившая пьяненьким ухаживаниям бесшабашного офицерика, позабывшего на миг свою невесту, оставшуюся где-то там, на том берегу... Это и есть солнечный удар, сладкий морок, обернувшийся тяжким похмельем. Такова главная метафора фильма. Так и вся Русь, закружившаяся в вихре страстей, не уберегла голову и схватила солнечный удар. И повзрослевший русский офицер, сменивший белоснежный мундир на пыльную, в окопной грязи, шинель, очутился за колючей проволокой, со срезанными погонами. Из "белого" - страшный скачок в "красное"... А вокруг - сотни и тысячи таких же русских по разные стороны. Почему?

"Как всё это случилось?" -  в полубреду вновь и вновь задаётся вопросом русский офицер. И его собраться по оружию и по несчастью - о том же. "Зачем мы по-французски учились, зачем была вся великая русская литература? Зачем это всё теперь?" - не понимает лихой казак с переломанным носом и крутыми усами. "Умеем ли мы, русские, делать что-то своими руками?" - продолжает другой офицер. И фотографию бы на память сейчас.... Но растерянные размышления кадровых военных прерываются жёстким окриком революционерки Розалии Землячки (Залкинд). "Вам не стыдно?!" - сечёт воздух дама в очках и хрустящей кожанке. И пристыженные офицеры покорно разбредаются по сторонам... А главный герой спасается за кулисами памяти, где он снова на пароходе плывёт по прекрасной русской реке в окружении радостных беззаботных людей. И вновь, позабыв обо всём на свете, он бежит за голубой шалью незнакомки, бежит навстречу солнечному удару. "Как всё это случилось?"... Откуда всё это - гражданская война, смерть, трупы, вши, колючая проволока. И "добрый" молодой комиссар, который давно, мальчишкой, узнал про теорию Дарвина и на денёк стал похмельному офицеру приятелем в незнакомом провинциальном городке. Как всё это, зачем, почему?..

Как быстро сильная страна превращается в бурлящий кровью и ненавистью котёл хаоса. Как соплеменники и сограждане вдруг становятся врагами и бросаются убивать друг друга. Как благородные лозунги революции оборачиваются банальным террором, когда лишь сиюминутная сила является мерилом права и правды. Так было в начале XX века в России. И мало кто взялся всерьёз проанализировать недавнюю историю, даже будучи её очевидцем и соучастником. Большинство предпочло занять ту или иную сторону, так удобнее. И Бунин тоже не стал исключением. Пытался было десятилетиями позже Александр Исаевич Солженицын, ставший большим писателем от большой же личной беды. Но общество быстро пресытилось его многотомными опусами, отвернулось от такого трудного опыта. "Солженицын писал о совсем другом", - споёт, крича изо всех сил, сибирский панк Егор Летов уже в разгар перестройки. О другом, да. Но страна уже словила к тому времени новый солнечный удар и вновь пошла на улицы и баррикады. "Как всё это случилось?" - ломали голову советские офицеры, торгуя контрабандными сигаретами на Тверской в годы развала Советской России, СССР. И вновь ответа никто не дал...

Михалков в этом фильме попытался ответить. На мой взгляд, ему это удалось. Вот так всё и случается: мы живём, радуясь жизни и стараясь не огорчаться. Ходим и бегаем по земле, словно недавно с луны свалились. Мы размышляем о судьбах Родины, думая про неё отвлечённо. Какой-нибудь астроном чувствует больше причастности к далёкой туманности, чем мы порой - к своей же Родине. Нам ближе развлечения, мелкие интрижки, алкогольный угар. Даже и свою-то жизнь готовы пустить с высокой горки, не то что жизнь целой страны. А в это время кто-то "делает" революцию, кто-то идёт ва-банк, кто-то воплощает высокие идеи. Но чем выше идея, тем глубже подвал и вернее могила. И вдруг: трупы на улицах, колючая проволока, жестокие взгляды вчерашних сограждан. И твою судьбу решает уже кто-то другой, так же отвлечённо, как ты сам ещё вчера думал о Родине. Свой среди чужих, чужой среди своих. Солнечный удар приводит прямиком в чёрную дыру. И отдельных людей, и весь народ... "Как всё это случилось?". Потом будет поздно ломать голову, другие за тебя проломят. Это будет всё равно, что спрашивать, по ком звонит колокол...

Вот такие мысли пришли мне после просмотра "Солнечного удара". Повторю, что фильм сам по себе - светлый и добрый. Что редкость по нынешним временам. Если бы Михалков обрушил на зрителей тонны кровавой каши, эффект был бы меньшим. Мы бы надели воображаемые каски и пережили бы три часа "чернухи". А так мы оказались беззащитны перед силой солнечного удара. Есть время оправиться, прийти в себя и прекратить, наконец, равнодушествовать по поводу своей страны и своей народной судьбы. Иначе беда вернётся. История очень опасна и жестока, когда уклоняешься от активного соучастия в ней, полагаясь, что тебя "пронесёт". Не пронесёт, но угораздит!

Ещё на один важный момент обращу внимание. В "Солнечном ударе", как ранее в "Сталинграде" Фёдора Бондарчука, драма целой страны показана через призму частной жизни, частной трагедии. Так, на мой взгляд, достигается больший эффект личной сопричастности зрителя к происходящему. В наш век победившего индивидуализма так и надо. Иначе Родина воспринимается слишком отдалённо, отчуждённо, абстрактно. Поэтому "трафаретные" снобы - что из "либералов", что из "патриотов" - не приняли "Сталинграда", не принимают уже и "Солнечный удар". А я рекомендую всем посмотреть этот фильм. И попытаться самому ответить на вопрос: "Как всё это случилось?". И самому потом сделать что-то, чтобы у нас было совсем иначе.

Фёдор Бирюков, идеолог партии "РОДИНА", сопредседатель Социально-патриотического клуба "СТАЛИНГРАД"