Правительство России в закрытом режиме готовит сделки по приватизации государственных компаний. Такое заявление на Всемирном экономическом форуме в Давосе сделал министр экономического развития Максим Орешкин.
При этом он не дал никакой конкретики относительно того, о каких именно активах может идти речь, и с кем ведутся переговоры об их продаже, отмечает "Свободная пресса". По словам Орешкина, обсуждение подобного рода сделок не должно проходить в публичном формате. Министр лишь уточнил, что переговоры ведутся, в том числе, с иностранными инвесторами.
"Есть целый ряд активов, которые станут позитивными для российской экономики, если туда поступят дополнительные инвестиции также и со стороны иностранных партнеров", — заявил глава МЭР.
— Бессменное либерально-бюрократическое правительство РФ лучше всего умеет торговать госактивами, — считает член Бюро Президиума партии "РОДИНА", директор Института свободы Федор Бирюков.
— Тот факт хорошо известен еще со времен тотальной приватизации и залоговых аукционов. Ежегодные Гайдаровские форумы подтверждают, что данный курс и по сей день не ставится под сомнение. Фактически, правительство наиболее комфортно себя чувствует именно в роли торгового агента. При этом полученные прибыли никак не влияют на социально-экономическое состояние населения, так что другими излюбленными рабочими опциями членов кабинета министров являются повышение налоговой нагрузки на граждан и причудливые манипуляции с пенсионной системой. Приватизация в России была и остаётся отнюдь не способом оздоровления экономики и снижения финансового бремени государства, но инструментом решения совсем иных задач, среди которых главная, пожалуй, это личное и корпоративное обогащение.
- Почему не разглашаются подробности переговоров?
- Разумеется, подобные вещи по возможности делаются без лишней огласки. Что касается непосредственно заявления министра экономического развития РФ господина Орешкина на Всемирном экономическом форуме в Давосе, то оно больше похоже не на констатацию факта, а на деловое предложение иностранным партнерам. Дескать, мы открыты для сотрудничества и нам есть, что предложить… Надо понимать, что довольно влиятельная и многочисленная часть российского политического класса была и продолжает быть либерально-западной по своим воззрениям и деловым установкам. Эта позиция могла бы быть вполне нормальной, если бы ее сторонники стремились к экономическому лидерству России в мире, к национальному прорыву. Но эти дамы и господа в своем абсолютном большинстве рассматривают нашу страну лишь как «младшего партнера» Запада, и это еще в лучшем случае. В худшем — просто как территорию для добычи и транзита ресурсов. Именно эта группа лиц является наиболее горячей сторонницей возобновления тотальной приватизации, в том числе с участием иностранцев. Надо также учитывать, за последние годы, несмотря на все международные санкции, Россия продолжает достаточно активно развивать внешнеэкономические связи. А тема привлечения зарубежных компаний к участию в приватизации российской госсобственности звучала еще до 2014 года, так что процесс продолжается в соответствии с давно утвержденными, хотя и серьезно скорректированными планами. Назовем это явление "транснациональной приватизацией".
Транснациональная приватизация — отнюдь не изобретение нашего правительства, она широко практикуется по всему миру как неотъемлемый элемент глобальной экономики. Однако, ее позитивный эффект существенно варьируется в зависимости от конкретной страны и всей совокупности обстоятельств. Существуют отрасли и объекты, к которым транснациональная приватизация в принципе не должна применяться, исходя из национальных интересов. Особенно это касается России, где приватизационный опыт в целом весьма и весьма сомнительный. Речь идет о стратегически важных, базовых отраслях и предприятиях, от работы которых напрямую зависит национальная и экономическая безопасность страны. Даже гипотетическое включение таких объектов в списки на транснациональную приватизацию вызовет резкое отторжение у российского общества. И никакой уровень секретности не поможет, ведь все тайное становится явным, особенно в наш век интернета.
