Писатель, главный редактор газеты "Завтра", соратник партии "РОДИНА" Александр Проханов поделился читателями "Известий" своими мыслями о святости русского оружия. Предлагаем статью вашему вниманию:
Я только что побывал на Куликовом поле. Эти волшебные туманы. Эти дали, которые похожи на золотые иконостасы. Река Непрядва с её тёмной осенней водой, которая вдруг сверкнет серебряным отблеском, будто доспех князя Дмитрия. А там, за дубравами, что-то промерцает, промчится, словно наконечник копья Пересвета.
Мы с моими сотоварищами из Изборского клуба вошли в церковь, которая построена на высокой горе, где когда-то находился шатер Мамая. Этот храм расписан дивными фресками. Прямо под куполом храма, около иконостаса монахи поставили стол, и нас окружали волшебные росписи.
Мы вели беседу о святости русского оружия.
Здесь, на Куликовом поле, сложилось российское государство - Московское царство. Оно сложилось по воле отважного воителя - князя Дмитрия. Эта воля была озарена таинственным волшебным светом русского православия, светом, который излил в сердце князя и сердца русских воинов преподобный Сергий. Преподобный вкладывал в душу князя райскую молитву, божественную песнь о любви и правде, о неизбежном одолении смерти. Святой озарил своим подвигом, своим духовным стоянием огромные пространства русской земли. Государство добывалось силой оружия, копьем Пересвета, что сжимала длань священного инока, которого отрядил на этот бой преподобный Сергий.
И здесь среди волшебных росписей, среди горящих лампад и свечей у нас родилась метафора, родился поэтический образ. Русское оружие, создавая и защищая русское государство, одновременно защищало русскую мечту о вселенской справедливости, о красоте, о мире, где нет зла и насилия, где цветут райские сады и царит бессмертие. И поэтому русское оружие, будучи святым, является оружием райской мечты, оружием райских садов.
Мы говорили о Великой Отечественной войне, о войне, которую называют священной. Эта священная война увенчалась священной победой. И эта священная победа добывалась священным оружием. Шла битва, которой ещё не ведал мир. Сражались не просто армии, не просто государства, не просто народы, а сражались великие вселенские смыслы. Сражался вселенский свет — такой, каким он исходил из замысла Господа, сотворившего мир, сотворившего русский народ. И сражалась тьма, которая хотела одолеть этот свет. И победил свет, и тьма не объяла его.
Красная Армия, советский, русский народ понесли неслыханные жертвы — 30 млн убитых. И эта жертва, говорили монахи, соизмерима с Христовой жертвой. Эта жертва делает Красную Армию, советский, русский народ христовым, священным народом. И возникла метафора, возник поэтический образ. Во время священной войны сам Господь пребывал среди сражающихся красных частей. Сам Господь сидел в танках Т-34 и сгорал вместе с экипажами. Он ходил в атаки и контратаки под Сталинградом. Он стрелял из "сорокапяток" по немецким крестам на броне. Господь испытывал страшные муки в застенках. Его кидали в шахты Краснодона вместе с молодогвардейцами. Его вешали вместе с Зоей Космодемьянской и обливали на морозе ледяной водой, как генерала Карбышева.
И родилась метафора. Сам Господь Бог присутствовал среди сражающихся. Эта метафора не противоречит русской поэзии, ибо Блок в поэме "Двенадцать" сказал, что Христос "в белом венчике из роз" шёл впереди отряда матросов среди черных подворотен, откуда гремели выстрелы и выли бездомные голодные собаки.
"Отягченный трехлинейкой,
всю тебя, Земля родная,
Бог в солдатской телогрейке
исходил, благословляя".
Мы говорили о русской истории, которая есть история государства российского. В недрах её живет, не меркнет, драгоценная для русского сознания мечта о справедливости, мечта о благом существовании, мечта о вселенском братстве. Эта мечта делает русский народ неповторимым, мессианским народом. А русская история, история государства российского и его потаенных христианских смыслов — это священная история. И перелистывая её драгоценные страницы, мы испытываем благоговение. В современное оружие - самолеты, танки, истребители - чудесным образом перешло хоть по крохотной частичке таинство того древнего русского оружия.
Там есть частичка меча Александра Невского. Есть крохотная молекула доспеха, которым защищался от вражеских мечей князь Дмитрий. Есть там и крупица металла из копья Пересвета. И эта святость — через материю, двигаясь из поколения в поколение, перешла в нынешнее оружие. Мы знаем, что гигантские подводные лодки типа "Борей" носят имена святых русских князей Дмитрия Донского, Александра Невского. Знаем, что на фюзеляже бомбардировщиков и тяжеловесных самолетов рисуют образы Пресвятой Богородицы и Спасителя. Знаем, что на оружие, которое получает в руки солдат, он молится. Он прижимает к нему свои уста, идет с ним в бой. Поэтому родилась еще одна поэтическая метафора. Русское оружие - это стреляющая икона. На нее молятся, к ней прикладываются, и она отражает от наших рубежей напасти, черные силы врага.
Сегодня мы строим наше новое оружие в великом напряжении сил. Мы должны успеть, должны построить его до того, как черные силы опять нависнут над нашей любимой родиной. И мы построим его, чего бы нам это ни стоило. Через все труды, через все ограничения, отказывая себе в достатке, отказывая в утехах и развлечениях, мы создадим наше священное оружие.
Приезжайте на Куликово поле. Посмотрите в таинственные золотистые дали. И пусть вам будет откровение о нашей священной земле, о нашей драгоценной истории, о нашем оружии — святом и бесценном.
Александр Проханов, писатель, главный редактор газеты "Завтра", соратник партии "РОДИНА"
